Вы когда-нибудь влюблялись? Нет, не так. Вы когда-нибудь любили? Так, чтобы до дрожи во всем теле, словно после Круцио. Когда сердце колотится, словно сумасшедшее, о клетку из ребер. Будто ему тесно в груди, и оно рвётся наружу сквозь преграду из плоти. Когда по венам курсирует жидкое пламя, и кажется, что не нужен Феликс Фелицис, чтобы перевернуть весь мир с ног на голову только ради одной ее улыбки. Когда дыхание замирает в лёгких, стоит поймать этот взгляд из под ресниц. А время мчится вскачь, как маховик времени, попавший в чьи-то неумелые руки. И хочется быть рядом до боли, до судорожно стиснутых кулаков и звёздочек под закрытыми веками. Прижать к себе, и уже никогда не отпускать. Вы когда-нибудь понимали, что весь смысл жизни теперь сосредоточен в одном единственном человеке? Что система ценностей, принятая в обществе и привитая с самого детства, неожиданно дала сбой, как маггловская компьютерная программа и остался только один якорь, один маяк - она? Та самая, чудесная, удивительная, невозможная, ради которой можно, не задумываясь, броситься грудью на шальную Аваду. Это коллапс, полная дезориентация, как после мощного оглушающего. Но с этим хочется жить... Драко не понимал, каково это - настолько потеряться в чувствах. Не осознавал, пока не встретил Гермиону, не узнал ее с той стороны, которая раньше не была ему доступна. В их тандеме чувствами всегда была Амелия, а он гордился холодной выдержкой и трезвым рассудком. А потом принял Печать, возрождаясь и вспоминая все. И сейчас в нем говорила стихия, которой он был. Живое воплощение природной силы. Такое же яростное и необузданное, как ревущий в горах водный поток, падающий с высоты на острые камни белыми хлопьями пены. Взлетевшая до небывалых высот эмпатия требовала равновесия. Требовала присутствия той, которая всегда шла рядом, рука об руку, из жизни в жизнь, перерождение за перерождением. Великий Мерлин, веду себя как паршивый хаффл. Еще немного, и начну писать стихи, петь серенады под ее окном в Блэк-холле и рыдать по ночам в подушку, если Миона меня отвергнет.
- Гр-р-р! Это просто идиотизм! - Драко Малфой, аристократ в Мордред его знает каком поколении, воплощенная стихия, умница, красавец, розовая мечта половины девушек Хогвартса (вторая сохла по Поттеру) и просто сама неотразимость, позорно нервничал. Пнув от злости на самого себя стену рядом с камином, блондин выругался вслух. Из-за поворота показалась усатая морда Инема, а затем и весь тигр целиком. И Драко мог бы поклясться, что в голубых глазах фамилиара мелькнула насмешка. Но затем мысленный, мурлыкающий голос отвлек его от желания послать всё, всех и сразу куда-нибудь к Мордреду.
- Ты зря нервничаешь. Если Земля и в этом воплощении такая, какой я ее запомнил, то все будет хорошо. - Вымахавший за время ритуала до исполинских размеров, тигр растянулся на диване, и устроил голову на лапах. - Просто будь собой, и не надевай привычных масок.
- Тебе стоит поменьше общаться с Мэл. - Слизеринцу все же удалось взять себя в руки, мысленно еще разок, для верности, проклянув наглых сестер, слишком умных фамилиаров и собственную, так не вовремя проснувшуюся, неуверенность. - Ладно, я ушел. Передашь совенку, чтобы не разнесла своей "практикой" все поместье? Пусть лучше Поттеру своему напишет. - С этими словами Драко бросил горсть дымолетного порошка в камин и, назвав адрес семейного особняка в Кенсингтоне, исчез во вспышке зеленого пламени.
Особняк встретил тишиной и утренним солнцем, заглядывающим в высокие венецианские окна. Еще раз удовлетворенно оглядев внешний вид - светло-серые, летние брюки, туфли на тон темнее и синяя рубашка-поло, Малфой шагнул на улицу, мысленно вспоминая содержание письма, присланного Гермионой на его день рождения. Выученное практически наизусть, оно отзывалось странным чувством тепла в груди. Вспомнилась почему-то усмешка Панси. Подруга с первого курса говорила, что он одержим не столько мнимой враждой с Гарри, сколько Грейнджер. А на четвертом курсе он получил возможность узнать этих двоих получше, и понял, что его восхищает острый ум Мионы, ее жажда знаний и самоотверженность, преданность друзьям. Нет, он и раньше предпочитал судить о людях на основе собственного мнения, а не чужих предрассудков, но тогда было такое ощущение, словно открыл тринадцатый способ использования крови дракона... Письмо было послано чуть меньше месяца назад, но вести в Хогсмид девушку не хотелось, а прогулка по Лондону откладывалась до начала каникул. Именно поэтому он сейчас был здесь. Мельком брошенный на дорогие наручные часы взгляд показал, что он успевает на Коламбию-роуд, чтобы купить букет, и к двенадцати аппарировать ко входу в Сент-Джеймс-парк, где они договорились встретиться.
Программа была продумана от и до, но верный себе, слизеринец оставил место для манёвра и импровизации... Выйдя на нужную улицу, юноша окинул ее оценивающим взглядом. От многообразия цветов и форм рябило в глазах, а галдёж стоял такой, что Драко, обладавший тонким музыкальным слухом, неприязненно поморщился, но отступать было некуда да и не в его правилах. Малфои вообще никогда не отступали. Так что второй взгляд был уже более внимательным, и блондин почти сразу приметил нужное. Букет свежих полевых цветов с виду казался совсем обычным, но если присмотреться к композиции, было в нем что-то неуловимо изысканное. Решение было принято, и расплатившись, Драко завернул в первый же глухой переулок, чтобы аппарировать...