Не зарекайся. Никогда. Ни в чем. Хочешь - строй планы, толкай доводы, делай предположения. Только ни хрена ни в чем не зарекайся.
Потому как такое может случиться и с тобой тоже. Да вообще, с кем угодно. В любой "подходящий" момент жизни. И уж поверь, он наступит не тогда, когда ты будешь, сложа лапки, ожидать визита добрых копов (особенно, если повезет точно знать, что визит этот рано или поздно состоится). А как оно и происходит по всем законам неожиданного гротескного жанра: ты просыпаешься от головокружительного минета в исполнении случайной подруги, успеваешь не только кончить в красиво очерченный рот, но и насладиться заслуженной порцией утренних ништяков - парой сигарет и крепким кофе. Это в лучшем случае, как будто надышаться перед смертью, как и произошло вчера утром в холостяцкой берлоге Медведя. Мордой в пол и хищным щелчком стальных браслетов. И разумеется, с любезным предложением хранить молчание. Собственно, сказать и так было нечего.
Конечно, можно было бы потянуть время, потрепать нервы служителям правопорядка, чтобы, мать его, исправнее бдили. Поиграть в бюрократию, дождаться понятых, попросить предъявить ордер, в конце концов. Но смысла в этом не было никакого. Благо что Фишер успел за свою бурную жизнь хорошо усвоить - если легавые твердо преследуют цель тебя закрыть, они это сделают в любом случае. Без всяких проволочек и бумажной волокиты. Сопротивляться - себе дороже, каким великим не был бы соблазн начистить рыло хотя бы одному из них. Но этот сукин сын находился при исполнении. А значит, малейшее увечье, и тебе накинут срок за такое буйство. Пускай даже этот срок составит не более суток.
Вот в этом Медведь даже не сомневался. Правда, с каждым минувшим здесь часов все меньше и меньше. В такую задницу он встревал и раньше: неоплаченные штрафы, нарушение общественного порядка, драка, в Канаде даже случился рейд на подпольный публичный дом, в коем "гостил" индеец. Но при этом велись муторные беседы, зачитывались права и основания для ареста, в конце концов, не ленились сообщить точные сроки заключения. Нынче же творилось непонятное дерьмо. Слишком непонятное, чтобы можно было спокойно дожидаться своей участи. Сперва Медведь был уверен - пребывать ему в этой одиночной камере не более пары часов. В конце концов, за минувшее лето он даже скорость ни разу не превысил. Ну, в смысле, ни разу на этом не попался. Да только все происходило слишком бредово. Иначе с какой радости за подобные пустяки следует менять привычную одежду на ярко-рыжую робу? Вчерашний разговор со следователем не прояснил совершенно ничего. А казалось, наоборот, едва не выбил последние остатки разума. По всем правилам этих ублюдков - не оставляя на теле ни единого повреждения. Никаких доказательств. А значит, никаких не последует заявлений о превышении полномочий этих пидрил. Но даже вовсе не это было самым мерзким. Куда хуже восседать нынче в комнате с раздражительно-белыми стенами, краем глаза коситься на камеру наблюдения, пытаясь не думать о ноющей отбитой печени, дожидаться, черт возьми, собственного адвоката.
Обычно бесплатный защитник точно такой же козел, что и вчерашний следак. Это понятно, кому хочется браться за бесплатные дела? Если это, конечно, не вчерашний выпускник юридического, но с таких, как правило, тоже толку никакого. Только Фишеру было абсолютно насрать. Он принципиально отказался оплачивать себе защиту, и дело было вовсе не в нехватке средств. Но как там говорят эти скоты, "закон есть закон". Вот по этому злоебучему закону к нему направлялся государственный защитник. Будь благословенна сучья Америка, вместе с ее немощным ниггером во главе.
- Я уже сообщил им, что в адвокате не нуждаюсь, - произнес индеец, даже не обернувшись на звук распахнувшейся двери. - Ты напрасно потеряешь свое время. Я не собираюсь доказывать совершенно очевидные вещи.
Конечно, какая-нибудь шлюха, с которой он когда-то развлекался, вполне могла выглядеть старше своих лет, а теперь решила содрать нехилый куш, заявив об изнасиловании. Но по словам следователя, потерпевшей было тринадцать лет. Хрен с ним, с именем той малолетки, которого Медведь, разумеется, не вспомнил. Куда больше не укладывалось в голове, как он вообще мог сотворить подобное. С ребенком.
Дверь захлопнулась, но горе-адвокат почему-то не свалил. Видимо, наивный студент, все еще не утративший веру в справедливость. Или тот, которому для практики позарез нужны настоящие дела, пускай даже такие провальные, как это. Ну да хрен с тобой, щенок. Я тебя по-хорошему предупредил. Хочешь себе словить такой геморрой - трахайся сколько влезет.
К столу переговоров зацокали каблуки, моментально заглушив внутренний голос и напряжение. Это уже было интереснее...
Лениво повернувшись к источнику звука, байкер неспеша и даже с каким-то возникшим удовольствием (если такое вообще возможно в подобных условиях) прошелся взглядом по стройным ногам, туго обтянутым в лайкру. Там, где обычно у чопорных и строгих адвокатесс всегда были целомудренно прикрыты колени, все еще оставался нехреновый обзор, и Медведь засчитал этот малейший бонус, подкинутый ему среди прочего дерьма ситуации. К тому же, фигурка что повыше тоже ничуть не подкачала. А уж и после...
Твою мать!
Ну конечно. Кто бы мог подумать. Да и кто бы сомневался, что спустя столь длительное время, целые годы, что не лицезрел он воочию эту стерву, они встретятся именно сегодня, и именно так. Будто не нашлось более интимной обстановки, гавайского пляжа, например, ночного клуба, и прочей цивильной ереси. Уж тогда бы Медведь проявил такую радость от встречи, что чертовке Морган надолго бы запомнилось. Так-то можно было бы прямо здесь, и плевать на камеру наблюдения, терять один хрен уже нечего. Только что-то подсказывало, эта железная леди работой своей ой как дорожит. Судя по тем сведениям, что у Фишера, как ни странно, имеются.
- Сандра Морган. Один из лучших адвокатов берется за бесплатное и заведомо проигрышное дело. Мне прям даже вдруг захотелось подрочить, не возражаешь?

А как хорошо начиналось это утро. Как и десятки, сотни других таких же до этого. С чашки крепчайшего кофе без сахара и свежего выпуска The International Lawyer, который она пересматривала по привычке, вычитывая новые сводки и последние новости обо всем, что касалось ее профессиональной деятельности. Да, очередное, ничем не примечательное утро. За четыре года таких была масса, и Сандра почти научилась жить с легким чувством вины, столь несвойственным ей. Почти смирилась с тем, что самый близкий для нее человек вырван из ее жизни, из привычного для нее мироощущения. Она часто вспоминала брата, и даже где-то в глубине души отдавала себе отчет в том, что поступила неправильно, сама его оттолкнула. Но мать твою, я же пыталась найти его, извиниться! Почему он не хотел понимать, что эта мороженная треска ему не подходит?! Рука, державшая чашку с кофе, чуть дрогнула, и несколько капель пролилось на белую, полированную поверхность стола, заставляя прикрыть глаза на пару мгновений, успокаиваясь. Потому, что отчаянно скучала без того, кто понимал ее с полуслова, полувзгляда. Сколько себя помнила, они с Нэйтом всегда были вдвоем против целого мира. С самого детства, под тяжелой рукой слишком авторитарного отца, лишь немного недотягивающего до гордого звания полноценного домашнего тирана, они были друг у друга. Да, Натану приходилось в разы тяжелее, поскольку она все-таки была девушкой. Но ведь именно ей он жаловался на отношение отца, пусть и делал это не слишком часто, предпочитая копить все в себе, выплескивая злость и обиду потом в тренировках, которые ненавидел всей душой, но упорно продолжал ходить.
Взгляд скользнул по одной из многочисленных фотографий, где они были вдвоем, расставленных по квартире, в которой она уже столько лет жила одна, и Алекс улыбнулась, тут же пряча эмоции за чашкой. Как сказал бы дорогой братец с высоты своего опыта, такое отношение было патологией. Слишком зависима она была от него, слишком сильно любила и оберегала. И в чем-то эта любовь переступала зыбкую границу братско-сестринских отношений. Но ничего не могла с собой поделать. Просто потому, что для нее Нэйт всегда был центром вселенной, Солнцем, вокруг которого вращалась орбита ее Земли.
Отложив в сторону журнал, Сандра задумалась, грея ладони о чашку. Да, она пыталась его найти, вот только складывалось такое ощущение, что он просто испарился. Удалил свой профайл, и сбежал с этой чертовой планеты куда-нибудь в другую Вселенную. Да, прекрасно понимала, что никто просто не выдаст ей информацию о местонахождении агента ФБР, даже будь она хоть сто раз его сестрой. И все-таки было чуточку обидно, что ни разу за эти четыре года не позвонил, не написал ни строчки. Нет, ну а что ты хотела? Он - такая же злопамятная сволочь, как и ты, Алекс. Так что не удивляйся, Нат умеет скрываться просто отлично. Папочкины уроки пошли впрок... Глас разума ехидно ржал, заставляя сжимать кулаки в бессильной злобе. Вот только как и любая гадюка, своим собственным ядом она отравиться не могла, даже если бы очень захотела. И тем сильнее была ярость от того, что недавно ей птичка нашептала - брат вернулся в Нью Йорк. Вернулся, и не сказал ни слова, никак не обозначил свое присутствие. А это яснее ясного говорило о том, что он все еще злился на то, что узнал тогда, все еще не простил ее. И не факт, что удастся вымолить прощение, вернуть все так, как было раньше, до того идиотского случая с гулянкой, когда она красиво подставила Сфорцу.
- Чертов самовлюбленный сукин сын! - Сандра сжала кулаки, пытаясь совладать с собой, и в этот момент очень удачно зазвонил телефон. Вдохнув и выдохнув, она ответила на звонок. По мере того, как собеседник говорил, выражение лица женщины менялось с обозленного на удовлетворенное. Это утро определенно переставало быть томным, и полученная информация заставила ее хищно усмехнуться. Еще один звоночек родом из прошлого обещал неплохое развлечение, поэтому она побила все рекорды по скоростному приведению себя любимой в порядок, и выехала в офис Американской ассоциации адвокатов, в которой состояла уже некоторое количество лет. Да, это определенно было удачным решением потому, что работа как ничто другое помогала забыться и прийти в согласие с самой собой куда лучше всяких там воспеваемых ничего не понимающими в жизни идиотами методик медитаций, и прочей фигни из этой же оперы...
Просматривая материалы по делу, Сандра задумчиво покусывала губу. Как сказал бы Нэйт, во всем этом было много нестыковок и непонятного просто потому, что лично она слишком хорошо знала Фишера. Тот хоть и был редкостным ублюдком, но на такое был просто не способен. Еще раз перечитав список улик, найденных на месте, так сказать, преступления, она попыталась думать так, как учил в свое время брат. За Вадом определенно не наблюдалось склонности к педофилии, равно как и к немотивированной жестокости и беспричинному насилию. Да, он был склонен к вспышкам агрессии, но всегда слишком хорошо себя контролировал. Любитель покутить и потрахаться, тем не менее, Фишер предпочитал фигуристых барышень, у которых на морде лица не было написано требования спросить паспорт, и уточнить, есть ли им восемнадцать. Тем более дико выглядело то, что ему инкриминировали именно изнасилование, причем совсем еще ребенка. Это было нелогично, даже не смотря на то, что улики ясно указывали на личность преступника. И еще этот отказ от государственного защитника в частности, и от адвоката вообще... Все страньше и страньше, как говорила незабвенная Алиса...
- Сюда, пожалуйста, мисс Морган. Хочу предупредить заранее, подсудимый может отказаться сотрудничать... - Офицер, сопровождавший ее к комнате свиданий, всю дорогу не сводил взгляда с ее ног, на высокой шпильке и при достаточно короткой юбке казавшихся еще длиннее, чем они были на самом деле. Сандра только мысленно усмехалась.
- О, не волнуйтесь на этот счет, офицер... Нолан. Я думаю, что сумею найти к нему подход. - И тем не менее, перед самой дверью сердце сбилось с ровного, отлаженного ритма. На секунду прикрыв глаза, словно перед прыжком в холодную воду, она шагнула внутрь, закрывая дверь за собой. Фишер сидел спиной ко входу, и она жадно окинула взглядом и широкий разворот плечей, и длинные волосы, сейчас не стянутые в хвост, отмечая про себя общую напряженность позы, и пропуская мимо ушей его первые фразы. Усмехнулась в ответ на отразившееся в глазах узнавание, когда он соизволил наконец обернуться.
- Не отказывай себе ни в чем, Вад. - Устроилась напротив, закидывая ногу на ногу, и прекрасно зная, какой эффект это производит. - Такого в моей практике еще не было. А я люблю новый опыт, знаешь ли.

Чертова комедия. Да ведь она, блестящий адвокат в умопомрачительно короткой юбке, алыми губами и выкрашенными в тон острыми когтями, попросту издевалась. Ведь как нынче арестованный байкер, потенциальный опасный преступник, мог не знать, что любит, а что презирает Сандра Морган. Алекс - для друзей. Александрия - для слегка съехавших с катушек родителей, и просто ради того, чтобы позлить ненавистницу полной версии своего имени. Грех осуждать ее за это, учитывая, что нелепее звучит только Натаниэль, имя ее дражайшего братца, при воспоминании о котором широкая нахальная улыбка индейца превратилась в кривую ухмылку. Ее можно было бы сравнить со звериным оскалом, но нынче никого из благородных хищников Фишер и близко не напоминал. Даже тех, что волей судьбы загнаны за решетку зоопарка. Потому как не болит у клыкастых голова, прокручивая в пропитом и прокуренном мозгу последствия собственных поступков. Нет в волчьей стае закона, по которому ты мог бы безнаказанно претендовать на обладание самкой собрата. Нет среди львов прикола беззастенчиво пялиться на стройный ноги, дразняще вытянутые напротив. А медведям вообще улыбаться не свойственно.
И да, следовало бы что-то ответить. Ностальгическое "давненько мы не виделись". Удивленное "как ты тут оказалась". Хотя бы дежурная вежливость "как дела" тоже способна прокатить за приемлемый вариант благополучно завязать разговор. Но тишина злорадно тянулась, и черт побери, было в этом огромное мазохистское удовольствие - отказывать самому себе в потоке слов, что могли бы снести мощной лавиной эти раздражающие белые стены. Полное понимание и осознание ситуации блестело в дьявольских синих глазах мисс Адвоката, в ее коварной улыбке, ленивых жестах, уверенной и вальяжной позе, как же бесило и провоцировало это гребанное понимание, как хотелось не прерывать эту их странную давнюю игру, продолжить испытывать собственные нервы на прочность. А может, заставить надсмотрщиков захлебнуться от охренения? Вот только вряд ли что-то по-настоящему смутит эту бестию, даже если Медведь и в самом деле исполнит свое намерение. Даже если склонит к грубому сексу прямо на этом столе, не слушая возражений, не спрашивая согласия (как обычно, в общем). Нет, Сандра Морган даже сопротивляться не станет, разве что так же играючи, пробуждая в нем истинный животный инстинкт, отчего плоть моментально нальется кровью и увеличится в размерах, тогда уж точно - прощай навсегда, репутация успешного адвоката.
Впрочем, это Манхеттен. Стоит ли наивно надеяться, что случившимся соитием можно в самом деле удивить распутное побережье? Раздуть сенсацию - всегда пожалуйста. Но подмочить репутацию, вызвать волну ханжеских возмущений? Нет, на дворе уже давно не прошлый век.
- Успеем, - и будто в отместку за отмену эротического шоу на стол ложится пачка сигарет. Прошли сутки, и курить хотелось гораздо больше чем хавать местную жратву, или даже просто жить. Медведь не знал точно, положено ли такое заключенным, но было уже слишком похер. Они нашли грандиозный способ добить его после вчерашнего, подослав бесплатного защитника, которого он меньше всего ожидал увидеть в этом затхлом помещении. И от которого нынче зависело его будущее едва ли не на ближайшее пожизненное, как он понял и угроз следователя. Более ебанутой ситуации на самом деле, очень сложно представить.
- Для начала мне все же стоит поинтересоваться, как ты вообще здесь оказалась, - глубокая затяжка, и буквально пару мгновений можно выдержать паузу, ни о чем не думать. Почувствовать легкое головокружение, и даже ментоловый привкус, перемешанный с никотином, не сможет разрушить эту минутную идиллию.
- Но я понятия не имею, за каким хреном и сам тут нахожусь.
Разумеется, членство в клубе, что любыми властями и даже обывателями будет котироваться как заведомо опасная группировка - это и полное осознание того, что в любой момент ты окажешься за решеткой, мотая нехилый срок. Разве что хочется знать причину, где и в чем деятельность клуба дала сбой, всплыл ли чей-то случайный труп, подвел ли канал незаконной торговли - копнуть чуть глубже, и любому федералу с одного только офицера по безопасности светит незамедлительное повышение по службе. А самому байкеру долго думать и анализировать, где он мог так глобально облажаться и не справиться с прямыми обязанностями.
И кажется, такая же раздражающе белая папка в цепких когтях Алекс может вполне дать ответы на все эти вопросы. Информация в обмен на сдохнувшие нервы? Точно, брата и сестру Морган породила одна и та же Преисподняя. Как об этом можно забыть?